Спектакль о потере смысла дарит новый смысл — театр танца «нОга»

4 марта в Доме актёра им. Н. Чонишвили состоялся показ спектакля театра современного танца «нОга» Nodus Tollens (интервью с руководителем и балетмейстером театра Ольгой Горобчук можно прочесть здесь).

Масса чувств ожили на сцене. Вообще нужно понимать, что контемпорари — это не про ясный всем с самого начала сюжет. Это больше про что-то иррациональное, понимаемое на уровне чувств и эмоций. Но смысл, конечно, есть, просто он каждый раз по-новому окрашен и, наверное, у каждого свой. Что чувствовала я? Нежность, тоску, любовь, растерянность, вдохновение.

Невероятно точно подобранная музыка, красота тел, невероятный профессионализм танцовщиков, свет, стулья, используемые как декорации, — всё работало очень слажено и создавало свой особый мир, в который было очень интересно погружаться. Артисты двигались то потрясающе синхронно, то исполняя каждый свою партию и умело вызывали во мне самые разные чувства и эмоции.

Любимые отрывок — это когда среди передвигающихся по сцене ползком тел, люди находят друг друга, помогают встать и дальше танцуют уже в паре - такой гимн любви и мысли, что помочь — это всегда возможно. Вообще любовь, как мне кажется, это главный посыл искусства, а то, что я наблюдала на сцене Дома актёра - это несомненно искусство самой высшей пробы.

После спектакля мы спросили у зрителей, какие чувства у них вызвал спектакль.

Глеб Раков, фотограф: Это энергия, это движение, это жизнь, любовь, отношения. Взрыв энергии если коротко.

Ульяна, Вика, Лера, школьницы, воспитанницы Центра современной хореографии Ольги Горобчук: Круто, очень понравилось. Наши педагоги самые лучшие, мы их очень любим. Восхищение, радость.

Дмитрий, юрист: Я люблю странные вещи, помогает, в жизни, в работе. Люди в наше время часто ищут конкретики, а я пытаюсь мыслить абстрактно. Но это трудно, потому что определённая линейная логика мышления в обществе существует. Ну и какие-то чёткие, выстроенные ожидания. А сейчас в любом случае, хоть в карьере, хоть в каких-то жизненных целях всё настолько неопределённо. И мне кажется, умение мыслить абстрактно и чувствовать, не пытаясь понять логикой искусство, особенно такое, очень нужно. Здорово, что в Омске есть такой коллектив.

Алексей: Вдохновляющее очень чувство. Каждый раз спектакль «нОги» удивляет, каждый раз хочется приходить и видеть что-то новое. Ольга Александровна Горобчук удивляет своими находками, какими-то решениями, будь то сценические решения или работа со светом, музыкой. Каждый раз очень интересно за этим наблюдать, видя как минимум красоту, эстетику, не вдаваясь в метафоры, которые стоят за этим движением. Здорово наблюдать как люди двигаются и за тем, на что способно человеческое тело.

Также мы задали несколько вопросов руководителю и балетмейстеру театра, Ольге Горобчук и танцовщикам.

Что вас вдохновило на этот спектакль? Как он появился?

Ольга Горобчук: Это очень интересная история. Два фрагмента мы репетировали ещё не зная, что будет этот спектакль. Например, мы репетировали под музыку Гаврилина «Страшенную бабу» ещё за год до премьеры. Этот отрывок готовился немного к другому проекту. Спустя год мы отошли от той идеи и перешли именно к Nodus Tollens как к спектаклю об осознании того, что смысл твоей жизни больше не имеет смысла для тебя, именно это означает понятие Nodus Tollens. Получилось, что по количеству постановочных дней это самый длинный спектакль. Ну и потом естественно музыка Гаврилина… Я никогда не знаю, как мы приходим к чему-то (смеётся). Это просто происходит. Например, если говорить о музыке, мы же не имеем возможности поработать с композитором, который специально для нас напишет музыку, поэтому мы существуем всё равно в каких-то рамках предложенного. Просто как-то пришла эта музыка, пришла эта идея. И это было не просто моё какое-то ощущение мира в тот момент и настроение. В труппе тоже происходилим перемены, происходил переход от одного состава к другому. Очень много факторов сложились и вот родился этот спектакль.

Какие именно песни Гаврилина используются в спектакле?

Ольга Горобчук: «Страшенная баба» и «Туды-сюды». 

Какие эмоции и чувства вы испытывали, когда ставили спектакль?

Ольга Горобчук: Когда мы ставим, нет эмоций, которые сейчас испытывает зритель. Для тебя это некий проект, да, ты в него вкладываешь душу, да, ты о нём думаешь, но ты делаешь проект. И ты продумываешь костюмы, сценографию, кто где будет стоять, в какой мизансцене, кто с кем в паре будет хорошо смотреться, есть технические такие вещи. А потом, когда ты уже подходишь к финальному этапу, когда у тебя репетиция на сцене, вот тогда начинает спектакль оживать.

Вообще, спектакли живут своей жизнью и каждый показ спектакля абсолютно разный. Премьера спектакля была в 2017 году. Из нынешнего состава 3 человека танцевали тогда. Сегодня, кстати, этот спектакль первый раз танцевали пять человек, у них сейчас премьера.

Какой возраст у ребят?

Ольга Горобчук: от 17 до 30 лет.

Вопрос к танцовщикам. Как вы выбрали для себя именно это направление танца?

Павел Грибанов: Я в труппе театра с 2010 года. В детстве я занимался народным танцем. А потом учился в ОмГУ на кафедре хореографии, Ольга Александровна там преподаёт современный танец. И меня пригласили попробовать себя. И понеслась! Теперь и танцую, и преподаю, и работаю как постановщик. У современного танца совсем другой язык. Вот то, о чём мы говорили, эмоции.

Алиса Иус: Я с детства занималась в школе искусств хореографией. Классический танец и народный танец. До поступления в ОмГУ у меня было одно представление о современном танце, а когда я пришла в университет и познакомилась с Ольгой Александровной, представлением изменилось. Я влюбилась в то, как она преподносит современный танец, как ведёт, как заряжает своей подачей. Соответственно невозможно было не влюбиться в современный танец. 

Ольга Горобчук: У Паши и Алисы похожая судьба прихода в театр. А есть люди, которые выращены мной. В 3,5-4 года они пришли ко мне в Центр Современной хореографии. И они занимаются этим всю жизнь профессионально, и получают соответствующее образование и продолжают карьеру в театре. А некоторые ребята приехали к нам из других городов, из Барнаула, Нижнего Тагила.

Вопрос к тем, кто с детства занимается современным танцем. Бывают моменты, когда всё хочется поменять, может быть заняться вообще кардинально другим. У вас был такой период?

Дарья Суходольская: У меня, когда было очень сложно, я не знаю даже из-за чего, но происходили даже конфликты с Ольгой Александровной. Мне не нравилось заниматься, это было ещё в детстве. А удержала меня Ольга Александровна.

Ольга Горобчук: У них у всех, когда растут, особенно у девочек в период с 13 до 15 лет, есть такой период. Начинается взросление, мальчики и всё такое. Ну или «я нашла себя в другом виде искусства», хотя на самом деле даже не искали. Но мы с педагогами видим всегда того, кого оставили бы в театре. С самых ранних лет иногда мы растим детей непосредственно в труппу театра. И мы родителям так и говорим. Но! Понятно, что никто против ребёнка не пойдёт. Только если ребёнок за. Например, как было с Дашей. У неё был выпускной, и мы не знали, куда она пойдёт. Я подошла к маме и просила: «Куда?» И мама говорит: «В театр она пойдёт». И мы до потолка прыгали, потому что изначально не настаивали и не были уверены. Всё равно ребёнок должен сам сделать этот выбор. А мы предлагаем, мы даём возможность.

Камилла Аманжолова: Получается мы многие здесь из одного класса, мы класс Ольги Александровны. Мы как пришли в руки этого человека, так и остаёмся с ней. У меня в принципе, наверное, не было такого, чтобы уйти куда-то. Когда ты знаешь, что работаешь в профессиональном коллективе, когда ты знаешь, что здесь всё налажено, схема, когда нас берут совсем маленькими детьми, потом мы идём в университет, потом параллельно в театр, потом становимся педагогами, знаем для чего мы идём. Карьерная лестница налажена. У Тебя есть цель.

Ольга Горобчук: Из 100% детей, которых мы выпускаем, 3% примерно идут в театр. Представляете, какой через нас проходит объём. И вот мы выращиваем наших звёздочек специально для театра. Кстати, труппа не так часто меняется. В женский состав попасть практически невозможно. 

Вопрос опять к артистам. Вы, когда танцуете, полностью сконцентрированы на технической составляющей или вы испытываете чувства и эмоции?

Дарья Суходольская: Про технический момент особо не думаешь, когда выходишь на сцену, потому что это всё происходит уже на автомате. Наоборот, больше выкладываешься эмоционально, чем на репетиции, потому что это сцена и тут хочется донести что-то зрителю. И получается что техника от этого только лучше становится. Надеюсь (смеётся).

Алиса Иос: На самом деле всегда по-разному. Есть какие-то технические моменты, которые сложно тебе где-то даются, поэтому иногда, когда ты подходишь к этому моменту, ты о нём думаешь. Иногда получается полностью раствориться и вообще не думать, в любом случае волнение присутствует, сколько бы раз ты ни выходил на сцену. Но всё равно очень часто ты именно проживаешь, ты включаешься и больше ничего нет. Сделаешь один шаг на сцену и всё. 

Вы все очень красивые и в потрясающей форме. Вы занимаетесь с утра до вечера?

Ольга Горобчук: Это огромный труд. Те, кто учится в институте, с утра до ночи танцуют, а те, кто ещё и преподаёт, тем более. Они все работают. Кто-то учится, работает, плюс танцует в театре. А кто-то преподаёт у детей в Центре современной хореографии. Но репетиции в театре не идут с утра до ночи.

А что касается формы: танцовщик обязан быть в хорошей форме, особенно если предполагается обнажение тела, он не имеет права в другой форме выходить к зрителю.

У вашего театра есть конкуренты в других городах?

Ольга Горобчук: Вы поймите, это не конкуренты. Все театры современного танца в России, именно в России, они авторские. Они зависят от своего художественного руководителя и балетмейстера. Он создаёт их вокруг себя. Он создаёт свою хореографию, он создаёт свой уникальный лексический язык, в котором он интерпретирует те мысли, спектакли, идеи, всё что он хочет транслировать для зрителя. Шести труппам в нашей стране повезло. Они имеют полностью государственное обеспечение. А всего трупп десять примерно на всю Россию.

Первые театры, с которых всё в 90-91-х годах всё началось в России, — это «Провинциальные танцы» Екатеринбург, челябинский театр современного танца Ольги Пона, был проект у Саши Пепеляева. Все труппы эти уникальные, мы со всеми поработали на одной сцене.  

Мы для нашего города делаем то, чего не делают даже в соседнем Новосибирске, Тюмени, да я вам кучу могу привести городов. И мы делаем так, чтобы люди оставались в Омске. Я живу здесь и вся моя жизнь посвящена этому.

Есть два основных подхода в современном танце: первый - через балет, через станок, через линии, второй - это исключает.

Ольга Горобчук: Мы работаем от школы, обязательно на базе классического танца. У детей два раза в неделю классический танец, в театре идёт такой урок. И тогда танцовщик становится универсальным в своём направлении. Да, импровизация, телесность - это хорошо, но если взять какие-то сложные вещи, танцовщик не сможет исполнить физически их без классической школы. Есть труппы которые работают в физическом театре, они занимаются только телесной практикой. Ну это тоже своё направление.

А как вы работете с идеей, у вас изначально есть готовая концепция или во время репетиционного процесса вы ловите что-то новое?

Ольга Горобчук: В большинстве своём начинается всё с наброска, это как черновик. Я визуализирую всё в голове. У меня идет картинка, я вижу костюмы, всё вплоть до того, как они заплетены, что на ногах, цветовая гамма, полностью. И потом этот материал меня в себя завлекает, всё это закручивается и в большинстве случаев спектакль сам решает какой у него будет финал. В процессе. Вот на «Лоси выходят в город” (спектакль театра танца «нОга» прим. ред.) я сразу знала, какой будет финал, потому что он от финала и пошёл.

У вас бывает творческий кризис, момент тупика? Как вы из него находите выход?

Ольга Горобчук: Я сейчас в тупике. Мне нужно всегда войти, тогда я быстро всё сделаю. Но мне нужно найти ту самую дверь, я её открываю, закрываю и быстро делаю спектакль. Сейчас у меня есть название спектакля, есть идея, мы уже что-то попробовали с исполнителями, даже два куска уже доделаны. Но пока я немного в тупике. А выход из него — это музыка. Для меня она решает всё.

                                                                                                                                 Анна Воробьёва